Хаомаварга- сообщество трёх -

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция… — тут двери захлопнулись, и удар поглотил название пункта назначения. Поезд начал набирать ход, а пассажиров, соответственно, мотнуло в другую сторону. В числе пассажиров был и Лосось. От резкого толчка три бутылки пива всколыхнулись в его желудке, но Лосось, как и его желудок, были крепкими парням и не отпустили пиво по неправильному пути. Придет время, выпустим, по-людски, чин-чинарем… — подумал он, закрыл глаза и погрузился в дремоту.

Темнота. Темень кромешная. Тепло. Рядом копошатся братья и сестры, писк стоит ультразвуковой. Хочется есть. Если отгородиться от шума, издаваемого сородичами, то можно услышать массу разных звуков – вот где-то совсем рядом копошатся черви. Вот на поверхности кто-то проходит мимо. Двойные шаги уверенно и твердо опускаются на грунт, рядом с ними, точнее вокруг них, часто семенят четыре ножки на мягких подушечках. Если прислушаться еще лучше – они приближаются. Вот двойные шаги затихли где-то поблизости, а частое семенение превратилось в скрежет непосредственно над головой. В спертом воздухе повис запах опасности. Земля задрожала. Братья и сестры закопошились в несколько раз быстрее… Стены и потолок норы стали обрушаться, засыпая тела сородичей землей. Вспыхнул яркий свет, и все увидели солнце. Точнее его отражение в глазах зверя, его блики на острых клыках. Потом он увидел, как челюсти начали ходить туда-сюда, увидел разрываемых в клочья братьев и сестер. Вот челюсти уже приготовились сомкнуться и на его теле, как человек отогнал зверя несильным ударом ноги. И вместо смертельной пасти маленькое мохнатое тельце оказалось в ладони человека…

— Уж больно мал… Ты им не наешься, давай его откормим… — сказал двуногий зверь, сжал ладонь в кулак и резко взмахнул рукой в воздухе.

Лосось проснулся оттого, что вагон внезапно остановился посреди тоннеля. Видимо, что-то сломалось, а может и сбили-задавили-угробили кого-нибудь – появилась первая мысль в голове у Лосося. Потом мысль сменилась неприятным ощущение какого-то давления. Причем давило откуда-то снизу. Это пиво ломится, вода дырочку найдет – догадался наш алкаш. Впрочем, он не был алкашом, разве бывают алкоголиками люди употребляющие слабоалкогольные напитки? Алкаши обычно пьют водку, спирт, самогон, одеколон, денатурат… А пиво? Благородный напиток, между прочим. Тонизирует, утоляет жажду, голод, способствует пищеварению. Это же не одеколон. И не денатурат. А пиво…

А пиво?

А пиво просилось наружу. А поезд все стоял в перегоне. Машинист объявил, что отправление состава задерживается по техническим причинам, что не надо волноваться. Не сказал лишь, что все будет заебись (хотя имел это ввиду) и где отлить страждущим тоже не сообщил. Время шло, вода искала дырочку, а Лосось решил переждать этот опасный момент во сне. Тем более, что алкоголь уже отделился от воды и активно действовал на авитаминизированный организм. Глаза сами собой закрывались, и мозг переворачивался.

В кулаке было тесно, душно и потно. Человек во время ходьбы размахвал рукой и из-за этого немного подташнивало. Голова с мохнатыми ушками торчала из кулака и мир ей казался совершенно новым. Новые цвета, новый воздух, новая жизнь, наконец…

Вообще, способны ли мыши на философию? Наверняка может ответить только мышь. Или еще какое-нибудь животное. А человеку это неведомо. Но так к ак Лосось в данный момент (точнее сказать в момент своего сна) являлся полевой мышью, то ему открылись все прелести мышиной философии. Перемена мест, обстоятельств всегда влечет за собой какие-то мысли… Вот и сейчас, в кулаке человека мышь думала изо всех сил. Перед ней открылась истина. Сейчас, после потери всех своих родных, эта истина ранила ножом в сердце, сжимала грудь и сочилась кровью из носа. Что ждет меня теперь? – это единственный вопрос, который интересовал мышь. Злой человек разжал кулак, взял ее двумя пальцами за хвост и аккуратно опустил в трехлитровую банку. По всей видимости, в этой банке раньше консервировали огурцы. Запах рассола кружил голову, а сверху сыпались опилки. Вот, бля, хозяйственник сраный – подумала мышь. Наверно, это подстилка… чтобы спалось тепло. И мышь отрубилась.

А Лосось проснулся. Смерил хмельным взглядом весь вагон, людей сидящих рядом и стоящих напротив. Отметил про себя, что поезд уже в пути, и что все также хочется отлить. И опять уснул.

Мышь открыла глаза, но яркого света не было. По всей видимости, наступила ночь. Мир наполнился новыми звуками, которые при попадании в трехлитровую банку изменялись до неузнаваемости. Ночные сверчки пели, играли на своих скрипках, и их пиликанье превращалось в адский хор, сводило с ума и тревожило небольшой мозг. Звезды сквозь отверстие в куполе смотрели на серенькое мохнатое тельце и как будто смеялись. Все было против. Даже кусочки разбросанной по опилкам еды — зернышки, очистки от яблок и огурцов — пугали своей незнакомостью. Гладкие стены не выпускали наружу, коготки скользили по ним. Мышь предпринимала все новые и новые попытки выбраться, но это лишь отнимало силы. И вдруг, перед самым носом, за стеклом возникли два огромных желтых фонаря с черными кругами внутри. Кошка… Огромный волосатый зверь с пупырчатым носом и пирамидальными клыками. Охотник уже навострил уши и принялся наблюдать.

Лосось очнулся от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит. Конечно, это было связано с приснившимся. Он поднял отяжелевшую голову и увидел прекрасное создание. Девушка… Кошка… Огромные глаза, из которых исходил неземной свет. Короткая стрижка, взъерошенные волосы, немного напоминавшие те кошачьи ушки. И она смотрела на него. Не стесняясь, не отводя глаз, немно… cо улыбаясь краешком рта. Лосось закрыл глаза в надежде уснуть. Девушка не исчезла. Ее образ остался перед глазами таким же ясным, если смотреть воочию. Заснуть не получалось. Он опять открыл г лаза, но теперь девушка исчезла. Где она? Лососю очень захотелось стать мышкой, захотелось оказаться в цепких лапках этой, именно этой кошки. Уже трезвым взглядом он просканировал пространство вагона и (о, счастье!!!) увидел ее. Она стояла около дверей, разглядывая рекламу на стене и, как бы ненароком, поглядывала в темное стекло. Лосось взглянул на ее отражение, и их взгляды встретились. Встретились там, в зазеркалье, где он был мышкой, а она кошкой. Они оба были по ту сторону стекла. Маленький Лосось-Мышь и Большая Девушка-Кошка. Маленькие черные глазки смотрят в большие зеленые, тело сковано, нет возможности шелохнуться. Гипноз… Так чужая красота съедает, сначала душу, потом тело. Она завораживает одним лишь взглядом и заставляет слепо подчиняться приказам. БЕЗМОЛВНЫМ ПРИКАЗАМ.

Лосось испугался и снова закрыл глаза. Он боялся их открывать, боялся снова встретиться с этим завораживающим зеленым взглядом, от которого хотелось поделиться своей кровью.

Вдруг поезд опять остановился, Лосось раскрыл глаза и вдруг осознал, что он находится ПО ТУ СТОРОНУ СТЕКЛА. Он смотрит на опустевший вагон, смотрит на свое тело, которое привалилось к блестящему поручню и на Девушку-Кошку, которая уже не улыбается, а просто смеется над ним. И где-то, в глубине подсознанья, крутится, как ржавый вентилятор, всего лишь одна мысль: «Наебала…»